20 сентября по старому стилю / 3 октября по новому стилю | четверг |
Вмч. Евстафия Плакиды, жены его Феопистии и чад их Агапия и Феописта (ок. 118). Мучеников и исповедников Михаила, кн. Черниговского, и болярина его Феодора, чудотворцев (1245).
Прп. и блгв. кн. Олега Брянского (ок. 1285). Собор святых Брянской митрополии.
Сщмчч. Феоктиста Смельницкого и Александра Тетюева пресвитеров (1937).
Гал., 208 зач., III, 23 – IV, 5. Лк., 13 зач., IV, 16–22. Мчч.: Ин., 52 зач., XV, 17 – XVI, 2*. Вмч.: Еф., 233 зач., VI, 10–17. Лк., 106 зач., XXI, 12–19.
* Евангельское чтение мчч. Михаила и Феодора читается, если им совершается служба. Апостольские чтения мучеников и великомученика совпадают.
Православное богословие однозначно свидетельствует, что страх Христа перед Голгофской Жертвой был не призрачным, не дидактическим, как считали некоторые еретики, но реальным. Христос по-настоящему боялся смерти. В этом страхе, как, пожалуй, ни в чем ином, раскрылась вся подлинность Его вочеловечения. Тем не менее Он превозмог страх и пошел на Крестные муки, которые завершились смертью на Кресте. Тем самым Христос показал, что человек может превзойти свое собственное естество, стать выше него. Следуя Христу, мученики также превосходили свое человеческое естество. Отсутствие страха перед смертью у мучеников не было чем-то согласным с человеческом естеством. Не было оно и чем-то противоестественным, чем оно является в обычных условиях, ведь как мы сказали бы: не бояться смерти – это ненормально. Отсутствие страха перед смертью у христианских мучеников – это нечто, что превосходит человеческое естество, что возносит мучеников над законами естества.