Возлюбленные о Господе отцы, братия и сестры!

В условиях глобального кризиса конца XX века, свидетвльствующего о глубоком цивилизационном сдвиге в развитии человечества, особую значимость приобретает одна из вечных фундаментальных проблем — проблема природы человека (проблема сущности человека, говоря языком классической философии). Понимание природы человека, осознание его места во Вселенной всегда выступали стержнем развития многообразных культур мира. Эта проблема просматривается в древнеегипетской и тибетской «Книгах мертвых», в индусской «Книге смерти», в трудах мыслителей античной Греции, средневековой Европы, Нового времени вплоть до произведений И. Канта, причем в рамках христианской цивилизации сложилось весьма специфическое понимание природы человека, которое определило путь развития западной культуры.

Глобальный кризис нашей эпохи в известной степени обусловлен тем, что в недрах западного постхристианского мировоззрения, ориентированного на овладение внешним миром посредством его «логизации», родилось представление о возможности манипулировать природой самого человека, а это означает, что следует свести сознание человека к чему-то весьма простому, которое можно логически осмыслить. Так, во фрейдизме сознание редуцировалось к инстинктам, в бихевиоризме — к поведению, в нейропсихологии — к формам взаимодействия нейронных сетей, в когнитивнбй (познавательной психологии) — к компьютероподобным логическим операциям и проч. Кроме того, создание искусственного интеллекта, равного или превосходящего интеллект человека, появление виртуальных технологий создает иллюзию овладения человеком самого себя. Однако, сознание человека принципиально невозможно свести к чему-то более простому, поддающемуся осмыслению в рамках аристотелевской, формальной логики. Сознание имеет дело со смыслами, которые неподвластны принципам формальной логики, способной раскрывать лишь определенные связи в знаковых системах, но не схватывающей творческую природу человеческого сознания. Сознание не сводится только к конструкциям формальной логики, да и логики вообще, в него входят и алогичная, иррациональная сфера бессознательного и религиозного, в которой рождаются новые смыслы.

На пороге III тысячелетия мы видим коренные изменения в развитии человечества: переход от индустриального общества к постиндустриальному, угасание ценностей чувственной буржуазной цивилизации, рожденной в эпоху Возрождения, и формирование новых представлений о мире и новых ценностей. В силу этого социальный и культурный миры постоянно трансформируются, что является источником увеличивающейся сложности и неопределенности жизнедеятельности самого человека, различных социальных групп и общества в целом. Процесс адаптации к рождающемуся в катаклизмах и перипетиях новому типу цивилизации сопровождается глубоким кризисом почти во всех основных сферах жизни общества. Все это свидетельствует о значимости человека в происходящих фундаментальных изменениях мирового сообщества цивилизаций. Именно его деятельность оказывает значительное воздействие на развитие человечества, что требует рассмотрения различных граней феномена человека.

Посмотрим на эту проблему с точки зрения религиозной антропологии применительно к женской аудитории педагогов.
Психологически и социологически определяемая миром, женщина также определяется и тайной своего собственного существования, знаком своего «покрывала», по слову апостола Павла в послании к Коринфянам: «всякая жена молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову... Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов» (1Кор.11.5,10). Если мы будем смотреть на женщину только как на соучастницу половой жизни мужчины, только как на мать его детей и на сотрудницу, то конечно же, это далеко не все объясняет. Это прежде всего не объясняет то, почему, женщины являются основными по численности прихожанами православных и не только православных храмов. Именно в религиозных предпосылках и корнях следует искать истоки женской тайны.

Человек есть космическое существо; космос не является для него задним планом. Человек сам является частью Творения. Но человек — это не просто один из биологических видов — это еще и богословское понятие. Есть человек, один человек и два соответственно превалирующих начала в нем — мужское и женское. «Когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и нарек им имя человек, в день сотворения их» ( Быт 5, 1-2). Бог-Троица сотворил «человека по образу Своему» (Быт. 1, 27), и вот образ, по которому был создан человек — это Сын Божий, Слово, Которое «было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть» (Ин. 1, 2-3). Этот первообраз — Христос — есть образ Бога Единого в Его целостности. Вы мне не покажете человека, вы мне покажете или мужчину, или женщину. «Человек» есть мистическое, метафизическое понятие.

Но мы, христиане, знаем также, что Бог не только Един, но и Троичен, Триедин. Отец — Монархос, открывает себя как источник Ипостасей и Он дает Им различие. Проследим различие по ипостасям, условно проецируя Их на человека. Мы коснемся богословия образа Божия в человеке, во-первых, в аспекте темы доклада, а во-вторых, схематически, с учетом аудитории. Иисус Христос — воплотившееся Слово по своему человечеству был мужчина, который был обрезан, и это событие отмечается в церкви, как праздник. Тогда женское начало в человеке находится в особой связи со Святым Духом, Который «живет» в церкви и «дышит, где хочет» (Ин. 3, 8). Как это двуединство Сына и Духа выражает Отца, так же и двуединство мужчины и женщины выражает единого человека.

Преп. Исаак Сирин пишет, что Бог сотворил Ангелов в молчании, сотворение же человека не похоже на сотворение Ангелов и даже всего космоса. Поставленный на грани духовного и вещественного, человек соединяет в себе все стороны жизни, все стороны космоса, и поэтому представляет собой гармонию, составленную из разных звуков. В своем прологе к человеческой истории Библия сразу представляет тайну человеческого существа как неразделимого целого -прежде всего как тайну обращенных друг ко другу лиц. Библия следующим образом повествует о создании человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными...» (Быт. 1, 26). Обратите внимание — «человека» — в единственном числе, а потом сразу — «и да владычествуют они» — число множественное. И дальше: «И сотворил Бог человек по образу Своему, по образу Божьему сотворил его: мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 27). Библия дает нам и другое повествование — почему и как была сотворена первая супружеская чета: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою... И сказал Господь Бог: нехорошо быть человеку одному: сотворим ему помощника, соответственного ему... И навел Господь Бог на человека крепкий сон: и когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого из человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот это кость от костей моих, и плоть от плоти моей; она будет называться женою: ибо взята от мужа (своего) » ( Быт. 2: 7, 18, 21-23). ( Есть, кстати, известная феминистская шутка, что женщина значительно выше мужчины, потому что мужчииа был сотворен из праха земного, а женщина была сотворена из мужчины, как из более высокого по достоинству материала; и здесь коренятся истоки фиминистского «богословия»).
Итак, первые слова, которые мужчина говорит своей жене: «кость от костей моих, и плоть от плоти моей» — как похожи эти слова на те, с которыми мать обращается к своему ребенку. Их поэтическое вдохновение направлено на то, чтобы подчеркнуть, что сотворение Евы является по существу не сотворением, но деторождением. Ева отделяется, вычленяется из человека — Адама. Святые Отцы сближают исхождение Св. Духа с тем, что они называют «исхождением» Евы, — иной, чем Адам, однако имеющей одну с ним природу. Это означает, что когда творческий акт Бога призывает Адама к жизни, Адам уже содержит в себе свою составную часть, свою половину — Еву. (Всякий мужчина носит в себе свою Еву — заявляет древнее изречение фольклора). Сотворение Адама — а Адам в древнееврейском, библейском языке это собирательный термин человека — есть сотворение первоначальной человеческой ячейки, человека как мужчины-женщины, мужских и женских элементов в их первоначальном слиянии до дифференциации. Бог разделил полы, поэтому гермафродитизм вызывает у нас интуитивное отвращение. Феминизм, доведенный до крайности, требует эгалитаризма (полного равноправия) и производит плоские формы мужеподобных женщин. «Рациональная», «гигиеническая» любовь срывает «покрывало» и снижает существа до уровня самцов и самок, отнимает у них тайну. Супружество рассматривается под углом производства и воспитания молодняка — чисто социологическое понятие.

Есть в 5 гл. Послания к Ефесянам знаменитые слова апостола Павла, касающиеся отношения мужчины и женщины: «Муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви...мы члены тела Его (Христа), от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика;» (Еф.5: 23, 30-32). Взаимоотношения между мужчиной и женщиной, по замыслу Божию, — это прежде всего отношения между Иисусом Христом и Его Церковью. Вот истинный религиозный смысл существования мужчины и женщины — Христос и Его Церковь. Эти отношения являются внутренним основанием сотворения мира. Вот почему отношения между Ягве и Израилем описываются в виде брака, образ которого с таким величием дан в «Песни Песней». Следовательно, именно в образе Божественного мы должны искать единственно правильное разрешение человеческих отношений.

Нужно помнить, что грех, исказивший и обезобразивший человеческую природу, по своему властно коснулся как мужского, так и женского существа. Особенно ярко эти изменения выразились в том, что союз любви, соединявший первых людей, превратился во внешнюю связь, полностью подчинившую жену, стремление которой к господству было причиной падения прародителей, власти собственного супруга. Второй характерной чертой этого нового плачевного состояния стала та печать мучения, которую получило отныне самое радостное для женщины событие — материнство — в наказание за ту «похоть плоти», которая толкнула Еву к нарушению заповеди Божией.

Но греховная зараза проникла глубже — в самое сердце женщины, и все ее уникальные душевные таланты получили греховный оттенок. Ее практичность зачастую стала превращаться в суетливость, поверхностность, ветреность; ее способность проникать своим взглядом во внутренний мир другого человека приобрела характер дерзости, склонности к интригам и лукавства. Чувствительность и нежность сердца стали выражаться в капризности и раздражительности, а призвание к любви было отравлено ядом ревности, зависти и стремления нравиться. Женская близость к природе, ее склонность к субъективному восприятию мира после грехопадения породили опасность ее полной подчиненности зову природных инстинктов, а также крайнего субъективизма, т.е. стремления удовлетворять всем своим желаниям и капризам, не сообразуясь с разумом и здравым смыслом.

При слове «Бог» сразу приходит на ум Существо, обладающее всеми видами власти, и на первый план ставят Его всемогущество. И наш «Символ веры» начинается словами " Верую во Единого Бога-Отца Вседержителя«. Божественное всемогущество немедленно называется «Отеческим». Для всего и по существу Бог есть Отец: из Него предвечно рождается Сын и исходит Св. Дух. И только потом Он — Творец человека. По своей структуре человек создан по образу Божию. Но самое странное открытие, которое нас ожидает, это то, что мужчина не обладает отцовским инстинктом в той степени, в которой женщина обладает материнским инстинктом. Инстинкт отцовства выражен намного слабее в людях, чем материнский. Мужчина — это воин (первое убийство совершено мужчиной, а не женщиной), строитель , искатель приключений. Нет ничего непосредственно в мужской природе, что отвечало бы религиозной категории отцовства. Это означает, что религиозный принцип в человеке выражается женщиной, что особой чуткостью к чистому, духовному наделена именно женщина, что женская душа гораздо ближе к источникам бытия. Это настолько верно, что даже духовное отцовство пользуется образами материнства. Апостол Павел в Послании к Галатам пишет: " Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос" (Гал. 4,19), а догматик 3-го гласа подчеркивает аналогию между отцовством Отца и материнством Богородицы: «Како не дивимся Богомужному Рождеству Твоему, Пречестная, искушения бо мужеского не приемши, Всенепорочная, родила еси без отца Сына плотию, прежде век от Отца рожденного без матери». В переводе на русский — «Ты родила без отца Сына, того Сына, Которого Отец родил без матери прежде всех веков». Мысль ясна в своем богословском утверждении: материнство Пресвятой Девы полагается как человеческий образ Божественного Отцовства.

Между религиозностью и женской духовностью есть особое соответствие. Вот почему противники христианства, такие, как современник Оригена Цельс в 3 веке, или в 19 веке немецкий философ Ницше обвиняют христианство в том , что оно придает цивилизации характер женственности. Мужественность их гуманизма не выносит женской чуткости, которая переплетается с ценностями веры. Чем болыие в цивилизации элементов секуляризации, тем больше в ней мужественности. Современная цивилизация обезбоживается, секуляризуется и, как результат, порождает феминизм, все эти многочисленные образы мужеподобных женщин, с которыми мы постоянно сталкиваемся. Это тоже одно из проявлений потери религиозности, христианства и обездушивания нашего общества и нашей цивилизации. Чем больше в цивилизации мужского начала, тем больше там отчаяния, тем болыпе она отделена от истинно религиозного женского начала.

Между тем, если Христос спасает мир, то именно Богородица его охраняет и вводит в безчеловечность отношений этого мира умиленное внимание к благодати. «Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя под кровом Твоим». Радость космическая и земная присуща мариологии, многие молитвы называют Пресвятую Деву «радость всякой твари», и через Нее женская духовность представляется связанной с Духом Святым. Архангел Гавриил благовествует: «Дух Святый найдет на Тя» (Лк.1,35). Противоположность этому — атеизм всякого рода. Мы можем говорить об атеизме времен Великой Французской Революции, марксизма или об атеизме времен Гитлера, когда подчеркивалось сильное, мужественное, воинственное начало, а всякие женские черты — жалость, милосердие — объявлялись презренными и недостойными. Чекистам выдавался орден «За беспощадность». Всякий атеизм содержит в зародыше самую глубокую горечь и заявляет себя мужественным, но по существу это — атрофия религиозного чувства зависимости от Отца. Между тем источник всякой морали находится именно в материнском начале — это чистота, самопожертвование, защита слабых, милосердие.

В Библии «Ева» означает не просто имя, она означает прежде всего «жизнь» (Быт.З,20). «Второй Евой» была провозглашена Богородица на Третьем Вселенском соборе. Та, Которая рождает Бога Предвечного, Та, Которая дает жизнь Живущему в человеческом начале и Сама обретает Бессмертие. Теперь понятно, почему именно женщина получает обетование спасения, к женщине обращена весть Благовещения, женщине прежде всего является Воскресший Христос. «Жена, облеченная в солнце» — это выражение из Апокалипсиса ( 12,1) есть образ Нового Иерусалима. Библия возводит женщину в религиозное начало человеческой природы. Она является устами человечества, когда произносит смиренные слова: «Се раба Господня; да будет мне по глаголу твоему». И это «да будет» Она произносит от имени всего человечества в ответ на творческое «да будет» Отца Небесного. Божественному Отцовству, Которое рождает Сына и от Которого исходит Дух Святой, прямо отвечает женское материнство, как религиозная специфическая особенность человеческой природы. Рядом с Марией стоит чисто пассивная и безмолвная фигура Иосифа.

В религиозной сфере именно женщина есть сильный пол. Одни толкователи объясняют библейское повествование о грехопадении тем, что сатана выступил пред Евой, как пред «слабым полом», перед самой уязвимой частью человека в целом. Другие считают, что как раз наоборот: Ева подверглась искушению как религиозное начало человеческой природы. Именно в этом начале прежде всего надо было уязвить человека и его испортить. Когда орган самый восприимчивый, самый чуткий к общению между Богом и человеком приведен в расстройство, остальное совершается само собой. Адам не проявляет никакого сопротивления и пассивно следует за Евой. В Еве он уже вне Бога в силу Божественного устава: «и будут одна плоть» (Быт.2,24).

Являясь религиозным началом женщина более открыта по отношению к духам. Человечество перед потопом представляет собой эпоху, в течении которой космический элемент, безформенный и коллективный, при самом странном смешении человека, природы и бесов господствует над личным началом, Слепой, панический ужас поднимается из недр матриархата. Женщина управляет племенами, она жрица у друидов, всюду предмет табу, колдунья, ведьма и волшебница. Место мужчин ничтожно. Божества женского пола Изида в Египте, Иштари Ману на берегах Евфрата, Астарта в земле Ханаанской и другие властвуют над божествами мужского рода. Эта эпоха окружена великим мраком (Быт.6,1-4).

Наш мир сугубо мужской, в котором женская харизма, самая тонкая, самая возвышенная религиозная харизма уже не играет никакой роли, становится все более и более безбожным, потому что у него нет Матери, и Бог в Этом мужском обществе не может родиться. Показательно то, что в этой атмосфере гомосексуальность открыто утверждается. Мир, слишком жесткий, мужской недооценивает свое вечное происхождение: прозрачный источник девственной чистоты и материнское чрево, которое принимает Слово и рождает Его, чтобы сделать из людей Его служителей.

Мир начинается в Адаме-мужчине и кончается в Новой Еве — Пресвятой Богородице и в нашей земной Церкви — супруге Агнца. У истоков существа, в тайне событий, которые решают судьбу человечества, так же, как у истоков жизни, есть женское начало: Ева, — Мария, — Жена, облеченная в солнце, — вот почему немедленно против Евы поднимается змий, а на пути жены Апокалипсиса, облеченной в солнце, поднимается красный дракон (Апок.12,1-3). Именно жене было дано обещание, что она будет попирать главу змия (Быт.3,15). А мужчины, как пишет Евангелист Лука (24,25), «несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать» рассказу женщин о Воскресении Христа. И когда женщины-мироносицы, которые просто и без сомнений «вспомнили слова Его» (Лк.24,8) и возвестили апостолам радостную весть о Воскресении, то апостолам «показались слова их пустыми, и они не поверили им» (Лк.24,11). Итак, женский пол — это пол, сильный в своей мистической чувствительности к духовным силам, в своей восприимчивости к благовещениям.

России XX века было суждено пройти через пропасти уникальной исторической судьбы. Но этот опыт полон ценного смысла для всех народов, которые умеют чувствовать и понимать историю. Это грозное предостережение апокалиптического характера имеет всемирное значение. Великий писатель и провидец Достоевский говорил, что духовное решение русской судьбы находится в руках старцев, а они особо почитали Пресвятую Богородицу, и Пресвятая Дева отметила преп. Серафима Саровского своим собственным знаком, сказав, что сей от Ее рода. Существует такая духовная связь: подвиг старчества произрастает из пророческого служения, а пророчества от Святого Духа: «Верую... и в Духа Святаго..., глаголавшаго пророки...». Это почитание материнского начала объясняет один факт неизменной важности — совершенно особый интерес этих духовных руководителей к женским монастырям.

Знаменитый оптинский старец Макарий первый открыл двери кельи своей женщинам — это было настоящее событие. До этого женщин принимали в строениях вне монастыря. Оптинский старец Амвросий основал женскую обитель в Шамордино с тысячью монахинями. Это был замечательный монастырь — там были и приют для сирот, и больница, и дом для престарелых женщин, и, наконец, школа для девушек. По замыслу о.Амвросия этот монастырь в совокупности своей деятельности должен был стать школой специальной подготовки русской женщины. Вспомним также и великого молитвенника земли Русской, который жил в нашем XX веке, святого праведного Иоанна Кронштадтского, который основал также женскую обитель и дом милосердия, и дом труда. Все эти великие духовные старцы в конце своей жизни посвятили себя задаче женских монастырей. Они предчувствовали великий взрыв богоборческих сатанинских сил у нас на Руси, предвидели катастрофу 1917-го года и — создавали и укрепляли женские монастыри. Этот факт ни коим образом не может быть случайным. Он свидетельствует о прозорливости духовников.

Женщина одарена интуитивным пониманием ценности Духа Святого, она естественно и по преимуществу обладает религиозным чувством, и знаменитые слова Тертуллиана — «душа по природе есть христианка» — относятся прежде всего к женщинам. Марксисты это хорошо поняли. Эмансипация женщин и равенство полов занимает передний план в их заботах. Воспитание в женщине мужеподобных черт имело целью изменить ее антропологический тип, сделать ее внутренне, в своей природе более-менее идентичной мужчине. Однако, когда женщина занимает место мужчины, она не приносит ничего особенного; напротив, она теряет чувство своей женственности и своего собственного призвания. Являясь религиозным началом, она подчиняется духам; больше чем мужчина она поддается магическим и бесовским силам. Поэтому и этот проект нивелировки разницы полов показывает наличие самой яростной борьбы против закона Божия, так как это есть уничтожение специфического харизматического благодатного женского состояния.

Все десятилетия безбожия вера в Советском Союзе сохранялась в России в Православной Церкви — женщиной. Религиозное обновление, которое сейчас происходит в нашей стране, а также продолжение традиций тоже в первую очередь связаны с супругой, матерью, воспитательницей. Весь современный мир поражен ролью женщины в передаче веры. Все подчеркивают эту скромную, чистую женственность, которая вдохновляется более всего иконой Божией Матери «Умиление». Именно русская женщина без насилия, изнутри воссоздает и воспитывает христианскую Россию, и я желаю вам в этом Божией помощи и призываю на вас благословение Божие.