Архимандрит Антонин (Капустин) — имя из давно минувшей русской истории. Но минувшей история не бывает, время над ней не властно. И образ скромного русского монаха, о котором мы забыли почти на век, сегодня возвращается в величии его деяний и во славе, соразмерной его миссионерскому подвигу, совершенному в землях Палестины во имя России и Русской Православной Церкви. Миссионерская деятельность является выражением апостольской природы Церкви, именно миссионерство, которое состоит в том, чтобы приближаться к миру, освящать и обновлять его, вкладывать новое содержание в старые формы образа жизни, способствует обновлению истории, которую нельзя рассматривать фрагментарно, в отрыве от исторического замысла и непрерывного процесса человеческого бытия. Не всем людям дан талант осознания этого замысла, только тому, кто ощущает присутствие Бога в человеческой истории, открывается актуальность прошедшего времени. Важным периодом можно назвать время середины XIX — начала XX века, когда особенно возгорелся восторженный духовный порыв русских людей попечительствовать над православным просвещением в неправославных, даже в нехристианских землях.

    Миссия Русской Православной Церкви в Палестине совпала с развитием паломничества предшествующего века, однако русская паломническая традиция имеет более глубокую историю, чем принято считать. По летописным данным в Иерусалиме была супруга Владимира Мономаха. Она поклонялась Гробу Господню после освобождения этих земель крестоносцами, которые образовали здесь в 1099 году Иерусалимское королевство. К началу XII века относится «Хождение» игумена Даниила, бывшее не только паломнической, но и дипломатической миссией. В 1167 году у Гроба Господня побывала св. княжна Евфросиния Полоцкая, инокиня, основательница монастырей, просветительница Белоруссии. Все русские высокопоставленные посетители Святой Земли для сбережения христианских святынь осуществляли материальную помощь
    Иерусалимскому Патриархату. Отсылал немалые деньги Царь Иван Грозный. В результате обострения отношений России и Турции, а также в процессе усиления национального самосознания русских людей вследствие обретения идеи «Москва — третий Рим», на время происходит упадок паломничества, возобновившийся только во времена правления Петра I, одержавшего над турками военную победу. По Карловицкому договору 1699 года русские получили право открыто защищать интересы христиан — подданных Оттоманской империи. В 1700 году было достигнуто соглашение о свободном доступе в Святую Землю. Петр I даже хотел «перенести» Гроб Господень в Россию. При Императрице Анне Иоанновне в 1735году в смете Святейшего Синода появляются так называемые «палестинские штаты»: точные суммы, выделяемые Гробу Господню и Иерусалимскому Патриарху каждые пять лет. Пожертвования христианам, находящимся под турецким игом, не прекращались даже в трудные для России времена, в частности, во время Отечественной войны 1812 года. Позже для сбора народных средств на нужды Храма Гроба Господня и других святых мест были открыты «Иерусалимские подворья». Таким образом, Россия на Востоке выступала как главная Православная империя, преемница Византии в поствизантийские времена.

    С середины XIX века Палестина стала объектом пристального внимания западных стран. Пруссия и Франция, протестанты и католики решили упрочить здесь свое положение. И это им во многом удавалось, так как православные в Османской империи составляли этно-конфессиональное меньшинство. Требовалось усиление позиции Русской Православной Церкви. Первая Русская Духовная миссия в Палестине под руководством архимандрита Порфирия была больше ознакомительной и представительской. Но именно она заложила основы просветительской деятельности для следующих миссий. 1 сентября 1865 года на место Начальника Миссии прибыл назначенный митрополитом Московским Филаретом архимандрит Антонин (в миру Андрей Иванович Капустин). Был он родом из Пермской губернии (сейчас это село в Курганской области), священник в четвертом поколении, магистр Киевской Духовной академии, служил настоятелем Русской Посольской церкви в Афинах (с 1850 г.), позже — в Константинополе (с 1860 г.), в совершенстве владел греческим языком, активно занимался научной деятельностью (астрономией, археологией, нумизматикой, историей, искусствоведением, литературоведением и др.). Если к этим заслугам добавить все его последующие свершения в Святой Земле, получается портрет титанической, неправдоподобной по силе деятельности легендарной личности. Так бы считал и я, если бы Господь не привел меня служить в места, где происходило образовательное становление будущего архимандрита Антонина, где он овладевал начальными знаниями и делал первые уверенные шаги на пути к Богу, где начал развиваться его необыкновенный духовный дар. Личностью и именем Антонина Капустина просветлена здешняя история, сберегаемая изустно и в артефактах так бережно и почтительно, что сам архимандрит кажется простым человеком — земляком и современником.

    Будучи архиепископом Курганским и Шадринским (2008–2015), я уделял особое внимание восстановлению Свято-Успенского Далматовского мужского монастыря и храма в с. Батурино. Пульсирующим сгустком истории ощущалось это место с полуразрушенными старинными постройками, с именами выдающихся русских людей на могильных камнях в ограде монастыря, с трагичным силуэтом разрушающегося главного собора. Именно здесь располагалось духовное училище, в котором о. Антонин начал свое образование.

    Андрей Капустин родился 12 августа 1817 года в селе Батурино Шадринского уезда Пермской губернии. Как пишет первый биограф о. Антонина архимандрит Киприан (Керн), «...первые искры Света Истины были в его сердце зажжены родителями. Они вложили ему в душу “страх божественных заповедей”, любовь к Богу и Церкви, развили его чуткость и отзывчивость и глубоко заложенную ему от природы красоту душевную»[1]. Свое научное образование будущий архимандрит начал в Уездном Духовном училище, находившемся в 60 верстах от родного села Батурино, располагалось оно в Далматовском Успенском мужском монастыре. Училище было образовано в 1816 году, и в 2016 году была отмечена его память в честь 200-летия со дня основания. Важнейшим событием 2017 года является 200-летие со дня рождения архимандрита Антонина (Капустина).

    К нему начали готовиться давно, когда я был руководителем Курганской и Шадринской епархии. Для меня памятны те богослужения, которые я совершал в Спасо-Преображенском храме села Батурино, на малой родине архимандрита Антонина. Работа по подготовке к празднованию памяти 200-летия со дня его рождения в Курганской епархии была начата в 2012 году, было положено начало формированию эффективно действующего оргкомитета по празднованию памяти архимандрита Антонина, изыскивались материальные средства, одновременно началось возрождение СпасоПреображенского храма, установка памятника архимандриту Антонину, строительство в селе Батурино гостиницы для паломников и многое другое. Особое внимание, конечно, было уделено Уездному Духовному училищу.

    Стены этого учебного заведения сохранились поныне, о его деятельности можно узнать из музейной экспозиции монастыря. Знать об этом училище надо еще и потому, что кроме о. Антонина здесь учились такие выдающиеся люди России, как А. С. Попов — изобретатель радио, А. Ф. Мерзляков — профессор словесности и красноречия, домашний учитель М. Ю. Лермонтова, В. М. Флоринский — организатор Томского университета и попечитель Западно-Сибирского учебного округа, а также известный этнограф, писатель, краевед — А. Н. Зырянов, полярный исследователь — К. Д. Носилов и другие[2].

    В стенах Далматовской обители Андрей Капустин провел 5 лет, здесь он получил базисные знания классических языков, которые впоследствии очень ему понадобились в его служении на далеких землях. Здесь он изучал историю, исторические знания пригодились ему в нумизматике и археологии. Здесь он увлекся поэзией и сам стал сочинять стихи. Пушкинский ритм, классическая лексика, умеренный романтизм были свойственны не только его стихотворениям, но отражали особенности личности о. Антонина, бравшегося за самые сложные и ответственные дела и всегда с ними блестяще справлявшегося. Киев, Афины, Константинополь, Афон, Синай, Иерусалим, Палестина — вот территориальный размах его деятельности. Трудно перечислить духовные свершения архимандрита Антонина, жизнь которого сегодня по праву называют «эпохой».

    После пяти лет обучения в Далматовском Духовном училище Андрей Капустин поступил в Пермскую Духовную семинарию, где был одним из лучших учеников. Здесь он продолжил писать стихи, которые приобрели более глубокое, духовное содержание, через поэтические образы будущий священник осмысливал Библейскую историю. Его акварельные рисунки стали не только приложением к поэтическому ряду, но продолжением философского осмысления бытия. Однако склонность выдающегося ученика к греческому языку была такова, что впоследствии Патриарх Иерусалимский говорил, что архимандрит Антонин знает его так, как ни один природный грек. В 1839 году Андрей Капустин поступил в Киевскую Духовную академию, по окончании которой, признанный одним из лучших учеников, остался преподавать. В 1845 году (ему было уже 28 лет, возраст сознательный) Андрей Капустин принял монашеский постриг, был наречен именем Антонин. За постригом последовало рукоположение во иеродиакона и священника.

    Логичным можно назвать назначение молодого монаха в Грецию, настоятелем храма при Афинской миссии. Здесь о. Антонин продолжил свое образование, вернее, самообразование, изучал древние тексты и надписи на памятниках. Здесь, где небо шире и глубже, чем в России, а звезды кажутся ярче и крупнее, он заинтересовался астрономией. Исследования Вселенной помогали ему подтвердить свое убеждение в непреложности и божественности законов бытия. Отсюда он впервые съездил в Иерусалим и написал свои впечатления о Святой Земле, которые считаются одними из первых путевых заметок, ставших впоследствии излюбленным литературным жанром многих русских путешественников и писателей. Укрепился о. Антонин не только в знаниях, но и грядущих намерениях приблизить свое Отечество к святым местам христианской истории во время службы в Константинополе. Но в 1865 году, когда род Капустиных отметил столетие непрерывного священства, о. Антонин получил судьбоносный приказ Синода с назначением в Иерусалим. Он стал сначала настоятелем, а через год и Начальником Русской Духовной миссии, коим оставался до конца своих дней и завещал похоронить себя в храме на Елеонской горе. Это завещание было исполнено.

    Деятельность архимандрита Антонина на посту Начальника Миссии протекала в очень сложных политико-дипломатических и финансовых условиях. Возникали конфликты с Иерусалимским Патриархом, вмешивающимся в дела Миссии, споры с Русским консульством, запрещавшим устанавливать кружки для сбора пожертвований на содержание Миссии, которая жила на скудные средства по смете в 14 650 руб. (для сравнения — англиканский епископ получал от своего правительства в три раза большее обеспечение). Углублялись недопонимания с Палестинским Комитетом, пытавшимся вообще закрыть Миссию. Но о. Антонин, отдавший почти тридцатьлет своей жизни этой Миссии, будучи и организатором, и ученым, и просветителем, не забывал пример древних подвижников Православия. Памятуя о том, что в XII веке русским принадлежал в Иерусалиме монастырь Пресвятой Богородицы, он продолжил собирать христианские земли и памятники во славу Христа и Русской Православной Церкви. Были моменты, когда латиняне являлись хозяевами почти всех святых мест. Об условиях, в которых происходило накапливание богатств для России, о конфронтационной латинской и протестантской деятельности так говорит архимандрит Киприан (Керн): «Она не ограничивалась только уловлением душ местного арабского населения, полунищего и голодного, но обратилась также на приобретение немалых земельных имуществ сначала в Иерусалиме и его окрестностях, а потом и по лицу всей Палестины, чтобы в этих владениях основать свои позиции для обеспечения себе большего успеха и с ним начать новую наступательную войну против греков и арабов»[3].

    Но Начальник Русской миссии понимал свою деятельность не как военное противостояние или конфессиональное соперничество с протестантами и католиками. Он руководствовался в первую очередь стремлением приблизить свое Православное Отечество к Святой Земле во имя укрепления в нем веры и боголюбия. Невозможно без душевного восторга следить за историей приобретения Мамврийского дуба. Наверное, только поэт-романтик, художник, зрительно представляющий все этапы Иисусова жертвенного поприща, выходящего за пределы Святой Земли в сторону духовно приникающей к ней России, мог решиться на символичную покупку многовекового библейского дерева. На иконе Святой Троицы традиционно изображают дерево, в тени которого Праотец Авраам устроил трапезу для Господа, явившегося ему в образе Трех Таинственных Странников или Трех Ангелов. Авраам предложил им «отдохните под сим деревом» (Быт. 1, 18). Об этом дубе говорят предания христиан, евреев и мусульман, которые издавна отождествляли эту местность с библейской дубравой Мамре, находившейся вблизи Хеврона, одного из древнейших непрерывно населенных городов на планете. Святыню помог купить драгоман[4] Миссии Яков Егорович Халеби, верный помощник о. Антонина. Он был посредником во многих покупках, которые нельзя было осуществить напрямую руководству Миссии. Русскому священнику никто бы палестинскую землю не продал. Переговоры о продаже и оформлении документов на покупку были долгими, мучительными, зато радость от свершения — необыкновенная. «От очевидцев пришлось слышать о встрече его с о. Антонином в Иерусалиме. Отец архимандрит ожидал приехавшего Халеби у входа в зал на лестнице в здании Миссии. Как только Яков Егорович увидел еще снизу фигуру о. Антонина, он радостно взбежал на лестницу, помахивая кушаном[5] и крича: “Дуб — русский, дуб — русский!” Отец Антонин широко раскрыл ему свои объятия и, радостно обняв его, расцеловал»[6]. Постепенно священные мамврийские территории, ставшие русскими, расширились до величины более 70 тыс. кв. метров. 22 мая 1871 года под сенью дуба была совершена первая Божественная литургия. Невероятно, но это дерево дожило до наших дней, и еще более замечательно, что оно находится на участке, принадлежащем Русской Духовной Миссии.

    В 1870 году о. Антонин (Капустин) прибавил к имению России вершину Елеонской (Масличной) горы, место Вознесения Спасителя. Здесь он начал строить храм во имя Вознесения Господня. В 1886 году храм и колокольня были освящены. Сейчас на территории, приобретенной о. Антонином, находится Спасо-Вознесенский женский монастырь, с территории которого открывается незабываемый вид на Иерусалим. На территории монастыря находится место, где стояла Богородица во время Вознесения, а также место обретения главы Иоанна Крестителя — величайшие святыни монастыря. Самым значительным приобретением о. Антонина (Капустина) в Иерусалиме стала территория нынешнего Горненского женского монастыря. Он вмещает и оберегает святыню — место встречи Пресвятой Богородицы с праведной Елизаветой. Сюда, вскоре после Благовещения, Дева Мария пришла из Назарета, чтобы сообщить своей родственнице, праведной Елизавете, матери Иоанна Предтечи, о будущем рождении Спасителя. Всего насчитывалось около 40 приобретений, совершенных архимандритом Антонином. Законно оформлено 13участков площадью около 425 000 кв. метров, стоимостью около одного миллиона рублей золотом. На купленных участках в период управления Русской Духовной миссией в Палестине о. Антонин построил много школ, училищ, гостиниц для паломников.

    Немалую роль в собирании земель и памятников, связанных с Подвигом Христовым, играла художественная одаренность о. Антонина, выросшего в живописных краях, на берегах Исети, и врожденное стремление к науке, убежденность в существовании целостной, физической картины мира. Божиему промыслу и выдающемуся археологическому чутью о. Антонина следует приписать уникальные археологические находки, совершенные лично гениальным русским монахом, который на всех купленных участках начал проводить раскопки. Ему принадлежит обнаружение второй обводной иерусалимской стены, определение направления которой помогло разрешить спорный вопрос о местоположении Голгофы. В стене был открыт порог Судных врат, через которые могла проходить конечная часть Крестного пути. Архимандрит Антонин открыл также руины базилики Константина Великого с пристройками византийской эпохи. Существуют собранные архимандритом Антонином материалы археологических работ, проведенных им на Елеонской горе, в Гефсимании, в Яффе, Иерихоне, Силоаме и других местах Палестины. Кроме археологических работ о. Антонином были проведены огромные научные исследования, такие как составление им систематического научного каталога 1348 греческих и славянских рукописей монастыря св. Великомученицы Екатерины на Синае. Немалая роль принадлежит о. Антонину в получении Россией Синайского кодекса Библии[7].

    Архимандрита Антонина (Капустина) вспоминают как человека общительного, радушного и милосердного, как ученого-археолога, византолога, совершившего много научных открытий, предприимчивого управленца, благодаря которому была налажена русская паломническая служба, а Русская Православная Церковь стала обладательницей многих святынь в Палестине. И в последнюю очередь мы вспоминаем, что этот человек, проведший активную жизнь в миру, был монахом. Кажется, как сообразуются его деятельность и заслуги с монашеским обетом и иноческим служением?

    Если обратиться к первым векам монашества, один из основоположников монашеской жизни преподобный ОрсисийавваТавенисиотский († 80), преемник преподобного Пахомия Великого, говорил так: «Мы свободны, мы сбросили с вый наших иго мирского рабства; зачем опять хотим иметь нечто свое или заботиться о чем-либо, или страшиться потерять что-либо?.. К чему излишняя одежда или более изысканная пища, или лучшая постель, когда все готовое мы имеем для общего (употребления)? И нет ничего лучше креста Христова, носив который, отцы наши наздали нас на основании апостол и пророк и евангельского учения,сущукраеугольну Самому Иисусу Христу (Ефес. 2:20). Последуя Ему, мы от смертоносной гордости переходим к животворному смирению, богатство заменяя нищетой, услаждение — простою пищей»[8]. Но, хотя о. Антонин вел скромный, в непрестанном труде образ жизни, он не довольствовался только «животворным смирением».

    Знаем мы и слова нашего земляка, Игнатия Брянчанинова, сказанные по меркам истории не так давно: «Монахи суть те христиане, которые оставляют все, по возможности, земные занятия для занятия молитвой, — добродетелью, выше всех добродетелей, чтоб посредством ее соединиться во едино с Богом, как сказал апостол: Прилепляяйся Господеви бывает един дух с Господом (1 Кор. 6:17. Преподобный Марк Подвижник, Слово 4). А как молитва заимствует свою силу из всех прочих добродетелей и из всего учения Христова, то монахи прилагают особенное тщание к исполнению евангельских заповедей, присовокупляя к исполнению заповедей, обязательному для всех христиан, исполнение двух советов Христовых: совета о нестяжании и совета о безбрачии (Преподобный авва Дорофей, Поучение 1). Монахи жительством своим стремятся уподобиться жительству на земле Богочеловека: по этой причине святые иноки именуются преподобными»[9]. В какой степени эти наставления имеют отношение к архимандриту Антонину (Капустину)?

    Архимандрит Киприан (Керн), ставший начальником Русской Духовной миссии в Иерусалиме с 1928 года, так поясняет особенности личности и монашеского служения о. Антонина: «Широко образованный, а потому и свободный от предвзятых формул и взглядов, он пришел из мира в монастырь без какой бы то ни было нетерпимости или пренебрежения к миру, его слабостям и грехам, а даже наоборот, сохранив родственную любовь к мирскому человеку. В своем отречении от “красных мира сего” он, прежде всего, не видел никакой заслуги своей, в монашестве не искал цели, а лишь путь к вечному, в мирянине находил не недостойного иноческой славы грешника, а прежде всего человека и брата... Радушие и доступность для всякого были всегда отличительными чертами его характера»[10].

    Архимандрит Антонин (Капустин) был монахом не монастырского уединения, он выбрал труднейший подвиг служения в миру, в водовороте человеческого бытия, на поприще любви к России и Русскому миру. Мир — понятие условное. Для отшельника мир —его келья, для затворника мир — все, что за стеной. Для о. Антонина мир — все человеческое общество. Духовное совершенство он искал не во внешнем исполнении традиции, о себе говорил, что он не монах в общепринятом смысле, но примером истинного монаха он мог бы послужить всегда и для многих. Он был монахом-ученым. Как пишет он в одном из своих дневников: «Мир суетный, так прекрасно приспособленный к бытию земному, некогда лучшему и совершеннейшему, не утратил с лица своего печати Божественной, подпавши суете в делах рук человеческих... Да, он суетный! Я понимаю всю глубину и обширность значения слова “суета” и, признавая за миром суетность в смысле переменяемости, желаю только снять с него укор в той суете, которую человек создает в самом себе, всюду носит с собой, через нее, как сквозь призму, смотрит на бесцветный мир, непричастный делам его и неповинный ни грехам его, ни бедам его. Есть в привычной жалобе иноков на мир нечто логически неясное»[11].

    С детских лет, с Далматовского Духовного училища, Андрей Капустин свыкся с монашеским укладом жизни, видел иноческий мир в различных его проявлениях. После многолюдных и богатых обителей отечественных открылось ему и бедное и малолюдное иночество балканское, греческое, извне не столь богатое, но внутри духовное, нимало не оскудевшее и сохранившее много такого, что позабылось в благолепном изобилии нашего монашества. Открылась ему, наконец, монашеская жизнь на Святой Горе, этом цветнике иноческом, несмотря ни на что неувядаемом... И всегда и все виденные им монастыри не могли не поражать его взора странным однообразием, по-видимому, почти неизбежным. Каким-то официальным штампом, казенным обликом характеризовались все виденные им монастыри и лавры с их казарменного облика корпусами и коридорами, огромным населением и сильно развитым поклонением форме и букве там, где это вовсе и не было нужно, чем, несомненно, убивалось живое, непосредственное религиозное чувство. Лучше всего эти мысли выражает он сам в своем афонском дневнике под 25 августа 1859 года при посещении Дионисиата (один из монастырей Святой Горы Афон). «От Афона ожидаешь совершенства иноческих установлений. Грустный вид стен, ограждающих ангелоподобное жительство, неизбежен, говорят. Пусть он остается, серое пятно на светлой панораме Святой Горы. Но неизбежны ли пристенные трехэтажные корпуса с коридорами и сотнями скученных келий, духотой, нечистотой, всевозможными стеснительными мирскими формами... Вместо того чтобы строить обитель на камне в несколько саженей поверхностью, не лучше ли было бы распространить ее на целые версты и обратить ее в сад сколько духовный, столько и вещественный»[12].

    Беспокоил отца архимандрита и очевидный разлад между монашеством и светским обществом, удручало их взаимное отталкивание, непонимание. Его художественная и поэтическая натура верила, что только в зримой, осязаемой красоте монашеского бытия произойдет долгожданная встреча Церкви и интеллигенции, что Церковь может предоставить духовное убежище для интеллигентных отшельниц, ищущих покоя и жития в Боге. Он был уверен, что в прекрасных монастырях Святой Земли, где не должно быть унылости и казарменной официальности, это единение возможно и должно начаться. При создании и оборудовании Горней отец Антонин это свое стремление подкрепил системой мер: основным принципом было расселить будущих насельниц по всей горе, нарезав каждой ее участок для постройки на нем келий и необходимого при ней садика. Эти участки отдавались насельницам в пожизненное пользование, с правом передачи их в пожизненное же пользование еще одному лицу, после чего домик и вся усадьба переходили в полную собственность Миссии. Индивидуальность приветствовалась, монастырская жизнь, не теряя простоту, обретала жизнерадостные краски.

    Эта особенность монашеского служения о. Антонина выражала и подтверждала одну из определяющих функций Миссии — Миссия в антропологическом аспекте, как соработничество Богу. Исходя из богочеловеческого феномена Свидетельства, Миссию можно рассматривать с двух сторон: со стороны Божества (кеносис) и со стороны человека (синергия). Ради спасения человека Богочеловек, приняв образ раба, унизил себя, пошел на крестную смерть. Это было сделано во имя того, чтобы вновь встретиться с человеком, но так, чтобы человек оставался свободным, мог даже вообще отвергнуть глас Божественной любви. Человек по собственному желанию должен соучаствовать в собственном спасении. Как Творец человека Он желает видеть его Своим сотворцом. Постоянная направленность друг к другу Божественного и человеческого факторов ведет народ Божий к цели, к обожению.

    Отец Антонин остро чувствовал приближение атеистических времен. Поскольку атеизм наступал с позиций антропологии (дарвинизм, материалистически истолкованный позитивизм), то и новая богословская аргументация в защиту идеи Бога должна начинаться с религиозной антропологии. Религиозно-философская антропология видит в человеке прежде всего существо нравственное, в рамках традиции, четко выраженной еще Кантом. Антропологическая проблематика в конце XIX — начале XX века приобрела значение необходимого и важного элемента теоретических построений русских православных богословов. Своими средствами о. Антонин предвосхищал и подтверждал идеюВиктора Несмелова, которому удалось систематизировать проблемы христианской антропологии в рамках православного богословия в двух томах докторской диссертации: «Опыт психологической истории и критики основных вопросов жизни» и «Метафизика жизни и христианское откровение», вышедших в Казани в начале XX века. В «Науке о человеке» В. Несмелов исследовал историческое изменение предмета философии и пришел к выводу о том, что человека интересует не мир в его данности, но собственное положение человека в этом мире, знание о самом себе. Поэтому философия должна стать «специальной наукой о человеке — не как о зоологическом экземпляре, а как о носителе разумных основ и выразителе идеальных целей жизни»[13].

    К идеальным целям, к духовной и материальной красоте бытия стремился и о. Антонин в рамках трех извечных вопросов: «Что есть человек? Как он должен жить? На что человек смеет надеяться?». Искал пути решения этих вопросов методами богословия и В. Несмелов, считая, что мы приходим к познанию своих отношений к безусловному бытию Бога, а философия становится христианско-антропологической. Для этого Несмелов разработал новую теодицею, антропологическое доказательство бытия Бога. Все предшествующие варианты доказательства, по его мнению, были недостаточными, поскольку связаны с поисками Бога в объективном мире, а не в мире духовно-человеческом. «Мир не подобен Богу и ничего божественного в себе не заключает, а потому он гораздо скорее может закрывать собою Бога, нежели открывать Его. Но в чувственных пределах материального мира существует еще и другой мир — духовный мир самого человека, и если вещественный мир обнаруживает одну только слепую необходимость своих механических явлений, то в сверхчувственном мире человеческой личности прямо и положительно открывается разумное царство свободы и мысли. По законам этого духовного царства возникает у человека идея Бога, и в этом царстве она, несомненно, имеет реальную силу, потому что вызывает собою живую совокупность религиозно-нравственных стремлений человека»[14].

    Именно это живое религиозно-нравственное стремление было присуще о. Антонину Капустину. За несколько десятилетий до появления трудов Несмелова о. Антонин ему доступными средствами возвещает идею науки о человеке, через красоту бытия доказывает бытие Божие. Личное отношение к суетному миру выражает своим служением ему во имя преображения его в божественной красоте. Он буквально понимал и заложил целью своего миссионерского служения формулу Святых Отцов «Бог стал Человеком, чтобы человек стал Богом». Это осуществление невозможно без Церкви и возможно только в ней. То, что с Богочеловеческой стороны мы называем собиранием Церкви, то со стороны человеческой — называется распространением Церкви. Церковь — та данность, посредством которой создается высшая человеческая общность, идеал. Для выражения идеала более всего подходит образ. Созданные на Святой Земле русские обители, в которых поныне не умолкает славянская служба, это тот образ, который создал поэт, художник, архитектор, археолог, астроном, монах, сибиряк Антонин Капустин. Как говорил русский мыслитель Николай Федоров, ширь русской земли рождала характеры географического и космического подвига. Таковым можно назвать о. Антонина — основоположника Русской Палестины. По сути, он выразил и воплотил идею Русского мира, подтвердил слова И. Солоневича: «Русская национальная идея всегда перерастала племенные рамки и становилась сверхнациональной идеей, как русская государственность всегда была сверхнациональной государственностью»[15].

    Но как же часто космические стремления о. Антонина к гармонии и красоте бытия пресекались «системой». Вот как говорит об этом игумен Варнава (Аверьянов), наместник Далматовского мужского монастыря Шадринской епархии. «Подлинное, а не показное благочестие и, следовательно, борьба с современными ему формами фарисейства или “системой”, как называл это явление о. Антонин, не могли, конечно, ему пройти даром. Доносы, интриги, “скорби от лжебратии” не обошли стороной уже умудренного жизнью архимандрита. Закон духовной жизни, изреченный устами апостола Павла: “Все желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаться” (2 Тим. 12–1) остается непреложным. Известны случаи с публикациями, порочащими доброе имя о. Антонина: в 1859 году в “Колоколе”А. И. Герцена и в 1881 году в Петербурге в романе-памфлете “Пейс-паша и его консорты. Мозаики, камеи и миниатюры из любопытных раскопок в трущобах Святой Земли” за подписью некоего Ю. Добрынина»[16].

    В основу своей деятельности о. Антонин положил евангельские заповеди и принципы. Невероятным кажется его материальный вклад в Отечество, усилия по расширению земли Русской, трудно перечислить все прибавления, осуществленные за жизнь о. Антонином. Но как бы ни были велики свершения, произведенные им с Божией помощью, его личность не следует оценивать в категориях святости. Для понимания глубины его подвига лучше проникнуться светом, который освящал труды архимандрита Антонина. «Ведь “Русская Палестина” — это не просто совокупность зданий и земельных участков, даже не совокупность христианских святынь в Святой Земле, оказавшихся на попечении Русской Православной Церкви. Это материализованный итог усвоения, оплодотворения евангельских заповедей в душах русских людей, призванных Богом и стремившихся самим потрудиться в вертограде Господнем. Это тот замысел Божий, который пытается разгадать и осуществить русский человек. Не случайно, что у о. Антонина было чувство этого Божественного призвания, Божественного замысла... Поэтому нам кажется, что для о. Антонина лучшим выражением его почитания было бы усвоение нами его духа. Если же мы будем единодушны с ним, значит, его труды не остались лишь достоянием истории, но принесли “плод мног”, за который и ожидает его награда не суетная человеческая, а вечная Божественная»[17].

    О том, что такое «суетная человеческая награда», мы можем судить по недавним событиям нашего времени. В XX веке Россия очутилась в руках власти, не приемлющей идею Русского мира, но поддерживающей идею Мировой революции. И Русская Палестина, оказавшаяся на разных территориях — Израиля и Палестинской автономии, ей стала в обузу. В 1964 году, в результате «Апельсиновой сделки» большая часть недвижимости в Палестине атеистом Хрущевым за 4,5 млн долл. была продана Израилю. Следует вспомнить, что к началу XX века земли Русской Духовной Миссии в Иерусалиме занимали такую огромную территорию, которая составила бы одну треть территории современного Израиля. Но многое из наследства о. Антонина (Капустина) все-таки сохранилось. Сегодня ведется работа по приведению в порядок прав собственности на не проданные в рамках хрущевской сделки объекты. Так что и в настоящее время, в результате возвращения части земель и строений, Россия занимает третье место после Ватикана и Греции по объему собственности на Святой Земле.

    Символично, что в начале XX века, накануне крушения Российской империи стал медленно засыхать Мамврийский дуб. Последний зеленый листок видели на дубе в 1996 году. По преданию, смерть этого дерева предвещает конец света. Но есть свидетельство, что мир вновь помилован, это свидетельство — молодой побег, который в 1998 году проклюнулся у корней засохшего дерева и ныне разрастается в виде трех отдельных стволов, символизирующих Троицу. Возрождается и слава великого русского монаха. Когда-то о. Киприан (Керн) в предисловии к своей книге об о. Антонине (Капустине) писал, сожалея: «Если бы отец Антонин не был русским, ему на родине, наверное, уже поставили бы памятник, чтили бы годовщины его рождения и смерти, написали бы о нем по крайней мере одну, быть может, сухую, но солидную и исчерпывающую монографию».

    Слава Богу, Россия воспрянула и стала вспоминать и себя, и своих выдающихся сынов. Вспоминает и о. Антонина (Капустина). В 1994 году в Свято-Даниловом монастыре состоялась большая научная конференция, посвященная 100-летию со дня его смерти. В 1997 году Патриарх Алексий II посетил Иерусалим для участия в праздновании 150-летия Русской Духовной Миссии, в это время он освятил памятник архимандриту Антонину на аллее Памяти в основанном им Горенском монастыре. 200-летие со дня рождения выдающегося ученого, собирателя христианских земель, родоначальника Русской Палестины, которое Русская Православная Церковь и российский народ будут отмечать в августе 2017 года, станет еще одним свидетельством того, что Евангельское семя дает сторичный плод, что не утихает в веках славянская служба.

[1]Киприан (Керн), архим. Отец Антонин (Капустин), архимандрит и начальник Русской Духовной миссии в Иерусалиме (1817–1894). М.: Крутицкое патриаршее подворье. Общество любителей церковной истории (материалы по истории Церкви; Кн. 21). 1977. С. 16.

[2] См. подробнее: Константин (Горянов), архиепископ. 20 лет Курганской и Шадринской епархии. Курган, 2014.

[3]Киприан (Керн), архим. Архимандрит Антонин (Капустин) — создатель Русской Палестины // Восхождение к Фаворскому свету. М.: Сретенский монастырь. 2007. С. 159–160.

[4]Официальная должность переводчика и посредника между ближневосточными и азиатскими державами и европейскими дипломатическими и торговыми представительствами.

[5]Владельческий акт, договор на владение.

[6]Киприан (Керн), архим. Архимандрит Антонин (Капустин) — создатель Русской Палестины // Восхождение к Фаворскому свету. М.: Сретенский монастырь. 2007. С. 167.

[7]Миссиология. Белгородская Православная Духовная семинария. 2009. С. 16.

[8]Преподобного ОрсисияаввыТавенисиотского учение об устроении монашеского жительства. Репр. 1858. М.: Русский хронограф, 1994. С. 29.

[9]Игнатий Брянчанинов, свт. Аскетические опыты. Т. 1. О монашестве.

[10]Киприан (Керн), архим. Архимандрит Антонин (Капустин) — создатель Русской Палестины // Восхождение к Фаворскому свету. М.: Сретенский монастырь. 2007. С. 220.

[11] Там же. С. 178.

[12]Киприан (Керн), архим. Архимандрит Антонин (Капустин) — создатель Русской Палестины // Восхождение к Фаворскому свету. М.: Сретенский монастырь. 2007. С. 178–180.

[13]Несмелов В. Наука о человеке. Казань, 1905. T. I. С. 105.

[14]Несмелов В. Наука о человеке. Казань, 1905. T. I. С. 349; Константин (Горянов), архиеп. И познаете Истину... СПб.: Родная Ладога. 2011. С. 1–14.

[15]Солоневич И. Д. Народная монархия. М., 1991. С. 16.

[16]Варнава (Аверьянов), игумен. Чему можно поучиться у архимандрита Антонина и как его достойно почтить. Доклад // От Зауралья до Иерусалима: личность, труды и эпоха архимандрита Антонина (Капустина). Материалы Всероссийской научной конференции (Далматово, 12–1 мая 2016 г.). Далматово, 2016. С. 4.

[17] Варнава (Аверьянов), игумен. Чему можно поучиться у архимандрита Антонина и как его достойно почтить. Доклад // От Зауралья до Иерусалима: личность, труды и эпоха архимандрита Антонина (Капустина). Материалы Всероссийской научной конференции (Далматово, 12–1 мая 2016 г.). Далматово, 2016. С. 4–5.